Пангея 1. Земля гигантов - Страница 22

Бизоны приближались, еще немного, и ее затопчут. Белка бросилась к камню. Нужно забраться на гигантский валун — там бизонам до нее не добраться… Но на полдороге Белка резко остановилась.

Вурл! Медведю на камень не залезть, несмотря на длинные когти. Слишком большой и грузный, слишком неуклюжий… Медведь пятился, рыча и скаля клыки. Но в его рыке страха было куда больше, чем угрозы. Сейчас бизоны его не испугаются и не свернут. Медведь рывком поднялся на задние лапы и остался стоять, слегка покачиваясь. Он готовился защищать Белку, пусть и ценой собственной жизни.

— Беги! — крикнула она, держа фигурку. — Быстрее — за камень…

Медведь коротко рявкнул. Бизоны были совсем близко.

— Беги!!! Пожалуйста, прошу тебя…

Вурл неловко опустился на четыре лапы и поспешил к камню. Получилось! С противоположной стороны валуна он будет в безопасности. Если успеет добежать…

Белка сорвалась с места и поскользнулась на влажном мху. Девочка замахала руками, обернулась и увидела перед собой плоскую морду бизона.

Удар был тяжелый и мягкий. Боли она не почувствовала — просто вдруг поняла, что ноги уже не стоят на земле и она летит, кувыркаясь в воздухе. Время остановилось. Мимо скользили смазанные коричневые и красные пятна. Это же бизоны? Послышался далекий крик — неужели это кричит она сама?

А потом мир вспыхнул белым пламенем и погрузился во тьму.

Костер сухо потрескивал. Языки пламени скакали по длинным веткам, поднимаясь вверх и угасая. Но пламя не грело, и от него не было дыма.

Белка лежала на холодном каменном полу и смотрела на огонь. Сколько времени — она не знала. Как не знала, где она находится и как сюда попала. Голова раскалывалась на части, словно по ней били тяжелым камнем.

Что случилось? Попытка вспомнить обернулась очередным приступом головной боли. В голове путались смутные образы — медведи, бизоны… Она умерла?

Нет! Она не прошла испытания и не обрела имени… Она не имеет права умирать!

Белка заставила себя подняться. Она была в пещере. Но сколько девочка ни вертела головой, входа она не увидела. Глухой каменный мешок, с десяток шагов в поперечнике. Воздух был абсолютно неподвижен.

Огонь вновь взметнулся; по стенам заплясали красные отблески. Белке показалось, что стены пещеры сжимаются и разжимаются вместе с пламенем костра. Но только показалось; присмотревшись, Белка увидела нечто совсем иное.

Желтый камень покрывали бесчисленные рисунки охрой. В основном — отпечатки ладоней, больших и совсем крошечных. Тысячи и тысячи рук касались этих стен. Но Белка заметила и другие рисунки. Изображения зверей и птиц, сцены охоты… Она присмотрелась внимательней. Вот мамонт трубит, задрав хобот, вот лошадь, нарисованная столь искусно, что можно разглядеть каждый волосок на жесткой гриве… Лошадь лениво жевала траву и вдруг подняла голову, оглядываясь.

Рисунки двигались! Белка увидела, как лошадь перебирает ногами, как она встряхивает гривой. За спиной зверя охотник метнул копье. Лошадь упала, перекувырнувшись через голову. Чуть в стороне горбатый бизон бросался на окруживших его охотников. Большая Охота… И происходила она здесь, сейчас и всегда. Нет разницы между предметом и его изображением, но никогда еще Белка не видела этого столь явно.

Она протянула руку к рисунку мамонта. Белка была уверена, что дотронется до жесткой шерсти, однако почувствовала холод камня. На стене остался четкий отпечаток ладони.

— Явилась, глупая девчонка…

Скрипучий голос донесся с противоположной стороны костра. Оолф?! Мгновение назад в пещере никого не было…

Старый знахарь сидел на корточках и палкой ворошил горящие ветки. К потолку взметнулось облако ярких искр. Это был Оолф, без сомнений, — такой же высокий и костлявый, волосы торчат во все стороны… Значит, все-таки она умерла. Где еще она могла встретить старика, кроме как в землях предков? В стране вечного лета и вечной охоты. Белка снова оглядела стены пещеры. Вечная охота… Девочка представляла ее несколько иначе.

— Даже не думай, — сказал знахарь. — Умерла она! Рано тебе в земли предков, никто тебя не звал.

— Но… — Белка запнулась. — Ты же умер! Я сама… Я отправила твое тело по реке на запад. Мать-Аэйла приняла тебя.

— Ну, спасибо. Могла бы и не напоминать.

Знахарь почесал предплечье и потянулся. Хрустнули кости.

— Ну да, я умер, — согласился он. — И что — теперь я не должен за тобой присматривать? Ты уже натворила глупостей, того и гляди, натворишь больше.

— Но как? Разве можно вернуться из земли предков?

Оолф пожал плечами.

— Я не пробовал. Глупая маленькая Белка, ты сама сделала так, чтобы я остался с тобой. Ну, в какой-то мере…

— Сама? Но…

Девочка дотронулась до косички, в которую вплела прядь волос Оолфа. Она сделала это в память о старике, чтобы сохранить при себе его частичку. А удержала дух знахаря.

Оолф задумчиво изучал собственные пальцы.

— Однако, — сказал он. — Всю жизнь думал, что после смерти волосы и ногти продолжают расти. А гляди ж ты — не растут!

— Где мы? — спросила Белка.

Оолф пожал плечами.

— Где-то, — неопределенно сказал он. — Везде и нигде, место не имеет значения.

— Как я сюда попала? Здесь же нет входа.

Прямо над Белкой нарисованные охотники танцевали над телом убитого мамонта, благодаря предков за богатую добычу.

— Как попала? Как идиотка. Хватило же ума — броситься на рога бизона.

— Но я…

— Ты нашла Хранителя рода? — перебил ее Оолф.

— Да. Он… — Белка потянула за шнурок, на котором висела фигурка. Но ее там не оказалось. Неужели она умудрилась ее потерять?